Рубашка   ::   Гришковец Евгений

Я отлично умею материться, потому что строители это любят и других слов понимать не желают. Мне кажется, что я умею разговаривать просто со всеми. И ещё мне кажется, что я хороший человек.

Я был женат… там, в Родном городе. А в Москву я приехал уже неженатым. Чуть было не сказал, что был женат неудачно. Просто всегда говорится, в случае если люди разошлись, что брак был неудачным. Люди, может быть, прожили вместе много счастливых лет, а потом что-то пошло по-другому, и вот они расстались. Какая же тут неудача? Вот и я ничего плохого про свою женитьбу не скажу. Было много хорошего, расстались более-менее нормально, даже не без благородства… с обеих сторон… но я об этом не хочу… не могу я теперь об этом.

Как же мне невыносимо! Господи!!! Зачем я так влюбился?!!!

— Ты чего такой зелёный, влюбился, что ли? — Макс покорно трусил за мной. — Ты меня слышишь вообще?!!!

— Мне твоя борода не нравится!

— Шикарная борода, три недели — и готово!

— Сбрей немедленно… Да где же она, ё-моё, а?!

Наконец-то мы нашли машину.

— Ты её моешь вообще? — Макс нарочито брезгливо открыл дверцу.

— А ты зубы чистишь вообще?

Он тут же, по-детски, прикрыл рот рукой.

— Боюсь летать! Боюсь ужасно! Саня, мне так хочется кофе, булочку и душ! — Макс сложил брови домиком так, как это умеет только он.

А меня зовут Саша.

Максим — он не толстый, а скорее такой… упругий. Он не толстеет, он поправляется. То есть, становится всё правильнее и правильнее.