Русские лгуны   ::   Писемский Алексей

В лакейской его стал было даже лакей уговаривать:

- Полноте, Петр Гаврилыч, потешьте господ; скажите, что неправду сказали.

- Что мне тешить-то? Бивал сколько раз! - отвечал ему Вакорин.

Лакей на это не стерпел и плюнул.

- Фу ты, господи боже мой! - проговорил он.

Господа между тем рассуждали о наглом лжеце в гостиной.

- Каков каналья, а? Каков? - кричал Саврасов на весь дом.

Его мелков самолюбьишко было страшно оскорблено. Недели через две он по наружности как бы и простил Вакорина, стал даже принимать его к себе в дом, но в душе питал против него злобу. Раз... это уж было у самого Саврасова, тоже собралось дворянство, в том числе два брата Брыкины. Еще покойный отец этих господ рассказывал, что поехал он однажды ночью через Галичское озеро вдруг трах, провалился в прорубь; дыханье, разумеется, захватило; глаза помутились; только через несколько секунд дышать легче - глядит, тройка его выскочила в другую прорубь - и полнехоньки сани рыбы зачерпнулись в озере. Другой раз заговорили о храме Петра в Риме. "Что это такое за важность этот храм! - воскликнул Брыкин. - Говорят, велик он очень! Вздор! Велик сравнительно, потому что вся-то Италия с нашу губернию. Ну, а как наша матушка Россия раскинулась, так что ни построй, все мало. Вот у нас приход или, лучше сказать, приходишко; выстроили церковь - так псаломщик за всенощной с клироса на клирос на жеребенке верхом ездил".

- Батюшка! - воскликнул при этом укоризненно даже один из сыновей.