Русский самородок. Повесть о Сытине   ::   Коничев Константин Иванович

Пришли, поболтали, одни отговаривались, – надо передать такое дело думе, другие просто не хотели принимать никакого участия. Зачем? Голод их не касается, а народ Москвы как-нибудь перебьется на крохах и на мешочниках.

Сытин сообщил, что он собрал подписи на закупку хлеба более чем на тридцать миллионов.

Второв подтвердил, что он отпускает пятнадцать миллионов…

И все это начатое Сытиным дело оборвалось.

На другой день в семье фабриканта Второва случилось загадочное происшествие.

Был у Второва внебрачный сын. Выдавал ему Второв на пропитание десять рублей в день. Потребовал якобы этот внебрачный сразу двадцать тысяч рублей. Второв будто бы отказал… В кабинете раздались выстрелы: убит сам фабрикант Второв, и застрелился его внебрачный сын… Не пятнадцать ли миллионов послужили поводом к трагической кончине отца и внебрачного сына?..

Дело темное – так и понял Сытин. И на этом происшествии закончилась его инициатива борьбы с голодом.

Опечаленный убийством Второва, одного из самых интеллигентных, европейски образованных фабрикантов Москвы, и тем, что начатое дело сорвалось в угоду жадным тяжелодумам, сидящим на мешках николаевских кредиток, Сытин поехал в Петроград узнать, как там раскошеливается буржуазия на закупку продовольствия.