Русское психо   ::   Лимонов Эдуард

В 1985 и 1986 годах моя подруга Наташа Медведева жила отдельно от меня на улице Святого Спасителя, впадающей в рю Святого Дени — улицы проституток. Но главное в том районе не проститутки. Это район, где шьют так называемый «Сентьер» — т.е. пояс. Там расположены тысячи швейных мастерских, именно там делают парижскую моду, фальшивую и настоящую. Не надо воображать светлые цеха Веры Павловны. Для создания великолепных парижских платьев, туфелек и прибамбасов французы употребляют нечёсаных эмигранток и эмигрантов: китаёзов, турков, арабских крупных девушек, черноглазых негритосов. Всё это воняет, смердит и трудится у раскалившихся машин в захламлённых помещениях с разваливающимися стенами. Возвращаясь от Наташи Медведевой, я любил покопаться в мешках с обрезками тканей. Иногда неловкий гастарбайтер неправильно делал штамп, и тысячи частей рукава выбрасывались на улицу. Случай сплетал эти части рукава с обрезками самых фантастических цветов и конфигураций. Всё это крепко пахло трикотажем, производством, прошедшим в Париже дождём. А я стоял и любовался с загадочной улыбкой маньяка.

Вообще про мусор можно много чего сказать. А мусор может сказать о народе, от которого остался этот мусор. От греков остались всякие там горшки с великолепными фигурами атлетов, богов и героев, покрытые глазурью. Остались статуи с благородными, но сбитыми носами. Помню, спустившись с каменистого плато к Адриатике, дело было в 1993, я с отрядом сербской военной полиции попал на место стоянки французского батальона миротворцев.