JК
Русское психо :: Лимонов Эдуард
Страница: 95 из 215Потребовать самому себе свободы? «Свободу Лимонову! Свободу мне!» — звучало неудачно, между тем на самом деле только этого я и хотел: Свободы! Далее, если следовать по пути развития каламбура меня ожидали стихотворное: «Лимонов жил, Лимонов жив, Лимонов будет жить» или цитатное: «Сбейте оковы, дайте мне волю, и я научу вас свободу любить!» Я безжалостно отбросил все варианты.
«Всех не пересажаете!» — годилось больше для группы заключённых…
Короче я сидел и паниковал. Скоро меня подымут в зал суда, а мне нечего сказать! Хорошо ещё, что поскольку меня привезли раньше срока, журналисты, которым и должен был предназначаться мой лозунг, не поджидали еще меня у здания суда. Привезли меня в 8.30, суд ещё даже был закрыт, заперт на ключ. Таким образом у меня оставалось время. Усевшись на клочок журнала, спина прямая, к бетонной сырой стене не прикасаюсь, я принялся выжимать из себя лозунг…
Когда меня подняли наверх заповедным, самым хитрым ментовским маршрутом, спрятав от журналистов, и наш кортеж наконец выскочил на журналистов (и стоящих в две шеренги национал-большевиков), я не выдавил из себя ни звука. По простейшей причине: я не нашёл искомую формулу, все варианты были мною отброшены как пошлые и неадекватные. Потому я прошествовал под вспышками камер и объективами, прикрытый лишь улыбкой. А за улыбкой у меня была Нирвана, Великая Иллюзия, Отчаянный Дух радикала. Улыбка и была моим лозунгом. Я прошёл, улыбаясь.
«Всех не пересажаете!» — годилось больше для группы заключённых…
Короче я сидел и паниковал. Скоро меня подымут в зал суда, а мне нечего сказать! Хорошо ещё, что поскольку меня привезли раньше срока, журналисты, которым и должен был предназначаться мой лозунг, не поджидали еще меня у здания суда. Привезли меня в 8.30, суд ещё даже был закрыт, заперт на ключ. Таким образом у меня оставалось время. Усевшись на клочок журнала, спина прямая, к бетонной сырой стене не прикасаюсь, я принялся выжимать из себя лозунг…
Когда меня подняли наверх заповедным, самым хитрым ментовским маршрутом, спрятав от журналистов, и наш кортеж наконец выскочил на журналистов (и стоящих в две шеренги национал-большевиков), я не выдавил из себя ни звука. По простейшей причине: я не нашёл искомую формулу, все варианты были мною отброшены как пошлые и неадекватные. Потому я прошествовал под вспышками камер и объективами, прикрытый лишь улыбкой. А за улыбкой у меня была Нирвана, Великая Иллюзия, Отчаянный Дух радикала. Улыбка и была моим лозунгом. Я прошёл, улыбаясь.