Русское стаккато - британской матери   ::   Липскеров Дмитрий Михайлович

А Колька бросился за ним и закричал вслед:

— А хоронить как же?

— А уже похоронили, — обернулся полковник. — Собес…

Всю ночь пили, поминая Инну Ивановну, Колькину бабку.

— А я и не помнил ее имени-отчества, — признался Мальцу Колька. — Просто бабкой звал…

А еще через три месяца помер Малец, Гормон, смотрящий зоны, вор в законе и лучший Колькин друг.

Умирал он две недели и все просил Кольку затыкать ему рот, чтобы крика не было слышно. Почернел к концу, как головешка из костра. А за два часа до смерти обнял Кольку, да так и лежал до самого отхода на его груди, этакий старичок с лицом ребенка… Вскрикнул и выпустил птичку жизни… Кончился Гормон…

Провожали его в последний путь, как вождей страны провожают.

Начальство позволило всем заключенным пройти возле могилы мертвого смотрящего зоны, иначе авторитеты угрожали поднять на бунт половину исправительных учреждений России.

А поминали его пришлые воры, невесть как пробравшиеся в зону.

Жрали и пили пять дней. Поручились Кольке, что за дружбу такую огромную с Гормоном никто его до конца срока пальцем не тронет!.. На том Колька вернулся в мужицкий барак сиротой. Больше в жизни у него никого не осталось…

А вместе с новыми веяниями в стране на зоне разрешили выстроить силами заключенных маленькую церквушку. И пришел в нее служить батюшка Никодим. Матушка его умерла прошлой весной, сам он был в годах, жениться внове не собирался, а потому понес свой крест в исправительно-трудовой колонии.