JК
Сага о Гудрид :: Сивер Кирстен А.
Страница: 180 из 498А вдруг Торстейн пожелает принести жертву Фрейру и Фрейе, когда наступит йоль [7] , и попросит у этих богов тучных пастбищ и беременной жены?
Знакомые, обжитые берега Эрикова Фьорда постепенно сменились более темными, пустынными, изрезанными островками, поросшими пучками травы и дикими гвоздиками. Ветер дул в том же направлении, однако по журчанию воды за бортом корабля Гудрид поняла, что течение изменилось и что они выходят из глубоких вод. Гудрид сидела и пряла, укутавшись в плащ из тюленьей кожи, и в ней нарастала радость в предвкушении того, что ждет ее впереди на новом месте.
Бледные пятна на суше, означавшие луга и стога сена, становились все реже и реже: Восточное Поселение осталось позади. Время от времени они еще проплывали какой-нибудь одинокий, заброшенный скалистый остров, который торчал из воды как какое-то крупное животное; на таких островах находили себе пристанище люди, объявленные вне закона.
Выйдя в открытое море, они держались попутного ветра, чтобы не потерять из виду берег. Эгиль сын Торлейва так старался показать себя, что несколько раз оказывался чуть ли не за бортом, и в конце концов Торстейн послал мальчика связывать канат. Тот проворно управлялся с этой работой. Гудрид, наблюдая за Эгилем, думала, что если ее Торстейн и не самый смышленый, то зато он умеет дать людям проявить себя.
Рано утром Гудрид вышла на палубу и увидела, что вокруг – густой туман. Суши нигде не было видно. Волны тяжело плескались за бортом, а ветер был таким соленым, что в воздухе пахло салом. Гудрид испуганно пробралась на корму.
– Торстейн, мы сбились с пути?
Но муж был все таким же спокойным, как и прежде.
– Нет, Гудрид.
Знакомые, обжитые берега Эрикова Фьорда постепенно сменились более темными, пустынными, изрезанными островками, поросшими пучками травы и дикими гвоздиками. Ветер дул в том же направлении, однако по журчанию воды за бортом корабля Гудрид поняла, что течение изменилось и что они выходят из глубоких вод. Гудрид сидела и пряла, укутавшись в плащ из тюленьей кожи, и в ней нарастала радость в предвкушении того, что ждет ее впереди на новом месте.
Бледные пятна на суше, означавшие луга и стога сена, становились все реже и реже: Восточное Поселение осталось позади. Время от времени они еще проплывали какой-нибудь одинокий, заброшенный скалистый остров, который торчал из воды как какое-то крупное животное; на таких островах находили себе пристанище люди, объявленные вне закона.
Выйдя в открытое море, они держались попутного ветра, чтобы не потерять из виду берег. Эгиль сын Торлейва так старался показать себя, что несколько раз оказывался чуть ли не за бортом, и в конце концов Торстейн послал мальчика связывать канат. Тот проворно управлялся с этой работой. Гудрид, наблюдая за Эгилем, думала, что если ее Торстейн и не самый смышленый, то зато он умеет дать людям проявить себя.
Рано утром Гудрид вышла на палубу и увидела, что вокруг – густой туман. Суши нигде не было видно. Волны тяжело плескались за бортом, а ветер был таким соленым, что в воздухе пахло салом. Гудрид испуганно пробралась на корму.
– Торстейн, мы сбились с пути?
Но муж был все таким же спокойным, как и прежде.
– Нет, Гудрид.