Сага о Гудрид   ::   Сивер Кирстен А.

И как вдова, она имела полное право распоряжаться собой и своим имуществом. Но она так любила Торстейна: слишком дорогой ценой куплена ее свобода… И потом, она никак не могла родить ребенка, а значит, к ней могут посвататься только бонды, старше ее по возрасту, – вдовцы, у которых уже есть наследники. Старики со слезящимися красными глазами, нарывами на коже, скрюченными ногами и скрипучим голосом… Нет, если даже ей и назначено это самой судьбой, как предсказала тогда Торбьёрг, она охотно избежала бы такой участи.

Уезжая с Песчаного Мыса, Гудрид чувствовала себя несчастной и бесполезной. В амбаре лежала люлька, которую начал мастерить Торстейн. Виноградная Страна снова казалась недосягаемой. Самой Гудрид больше ничего не было нужно. И кроме Тьодхильд, Стейна и Торкатлы, никто, пожалуй, и не вспомнил бы о ней, если бы она умерла.

«Морской конь» глубоко осел в воду, когда Торстейн Черный погрузил на корабль все пожитки и скот. Он не собирался возвращаться на Песчаный Мыс. А Гудрид передала весь свой скот и большую часть вещей в доме Белому Гудбранду и Люве, ибо на юге у нее было все необходимое. И только прялка да сундук с одеждой и драгоценностями стоял в трюме на приличном расстоянии от животных. Там же находились и два кожаные мешка с костями Торстейна, Эгиля и еще одиннадцати умерших. Гудрид страшилась свидания с Тьодхильд: еще один из ее сыновей умер.