JК
Саня :: Можаев Борис Андреевич
Страница: 31 из 73Что-то ей готовит первая попытка? Посмеется, поди, да еще чего доброго из избы попросит. Ах, попытка не пытка! А если он согласится? Ведь это ж не только ремонт – тут мостик к душе человеческой перекинется. Эх, тетя Настя! Все-то ты понимаешь…
Саня подошла к калитке кузьмичевской избы, стоявшей на отшибе. Откуда-то сбоку из кукурузных зарослей рванулся ей наперерез черный лохматый кобель и злобно захрипел, завертелся волчком на цепи. Из сеней неторопливо вышел Кузьмич.
– Замолчь, неугомонный! – Он унял собаку и вопросительно уставился на начальницу.
– Я к вам, – сказала Саня и, словно извиняясь, добавила: – Потолковать на минуточку.
– Проходите в избу, – Кузьмин широким жестом показал на дверь и пошел вслед за Саней.
В избе было чисто, свежо и обдавало горьковатым, дурманящим запахом гераней, стоявших в черепушках на подоконниках. Возле двери на разостланной клеенке лущили кукурузные початки хозяйка и две девочки лет по десяти. К печке прислонился небольшой стоячок, обшитый брезентом, возле которого валялись кожаные лоскутья, деревянные колодки, распоротые ботинки.
Только теперь Саня заметила, что Кузьмич был в фартуке. Он поставил для Сани табуретку к столу, снял фартук и, глянув на свои руки, исполосованные дратвой, с небрежной усмешкой заметил:
– Сапожничаем помаленьку.
– Говорят, вы на все руки от скуки, – вспомнила Саня фразу Настасьи Павловны.
Саня подошла к калитке кузьмичевской избы, стоявшей на отшибе. Откуда-то сбоку из кукурузных зарослей рванулся ей наперерез черный лохматый кобель и злобно захрипел, завертелся волчком на цепи. Из сеней неторопливо вышел Кузьмич.
– Замолчь, неугомонный! – Он унял собаку и вопросительно уставился на начальницу.
– Я к вам, – сказала Саня и, словно извиняясь, добавила: – Потолковать на минуточку.
– Проходите в избу, – Кузьмин широким жестом показал на дверь и пошел вслед за Саней.
В избе было чисто, свежо и обдавало горьковатым, дурманящим запахом гераней, стоявших в черепушках на подоконниках. Возле двери на разостланной клеенке лущили кукурузные початки хозяйка и две девочки лет по десяти. К печке прислонился небольшой стоячок, обшитый брезентом, возле которого валялись кожаные лоскутья, деревянные колодки, распоротые ботинки.
Только теперь Саня заметила, что Кузьмич был в фартуке. Он поставил для Сани табуретку к столу, снял фартук и, глянув на свои руки, исполосованные дратвой, с небрежной усмешкой заметил:
– Сапожничаем помаленьку.
– Говорят, вы на все руки от скуки, – вспомнила Саня фразу Настасьи Павловны.