Сарторис   ::   Фолкнер Уильям

– Фью, – проговорил он наконец. – Боже милосердный.

Дед неподвижно сидел рядом, все еще вцепившись рукою в дверцу и слегка наклонив голову.

– Пожалуй, теперь можно и закурить, – сказал Баярд. Он нашарил в кармане папиросу; руки у него дрожали. – Когда нас занесло, я снова вспомнил про этот проклятый бетонный мостик, – извиняющимся тоном пояснил оп. Жадно затянувшись, он взглянул на деда. – Ну, как ты там, в порядке?

Старый Баярд ничего не ответил, и, вынув изо рта папиросу, Баярд пристально на него посмотрел. Тот по-прежнему сидел, слегка наклонив голову и держась рукою за дверцу.

– Дедушка! – нетерпеливо сказал Баярд. Но старый Баярд не шелохнулся, не шелохнулся он даже тогда, когда его внук бросил папиросу и грубо тряхнул его за плечи.



4



Неутомимая лошадка-пони взнесла его на последний кряж, и в низком декабрьском солнце тень их пересекла гребень холма и скрылась позади в долине, откуда тихий морозный воздух донес визгливое тявканье собак.

«Молодые псы», – заметил про себя Баярд и, направив свою лошадь по еле различимой царапине дороги, прислушался к их истерически-пронзительному визгу, который гулким эхом отдавался в ушах. Неподвижно сидя в седле, он явственно ощущал морозное дыхание воздуха.