Савва Морозов   ::   Горький Максим

И вдруг, вскочив, он забегал по комнате, нервно взвизгивая и скаля зубы:

- Нет, подумай! Эта бесшабашная сволочь, эти анархисты в мундирах сановников, - вот! - затеяли войну. Японцы бьют нас, как мальчишек, а они шутки шутят, шуточки! Макаки, кое-каки и прочее... Бессмысленно, преступно...

Сразу оборвав свои крики - точно оступился и упал - он остановился среди комнаты, спрашивая:

- Неужели и это пройдет безнаказанно для них?

И снова сел к столу, жадно глотая остывший чай. Потом заговорил несвязно и отрывисто:

- Совершенно невероятно наше отношение к интересам России, к судьбе народа!

Говорил о том, что в Европе промышленники обладают более или менее ясным сознанием своих задач. Да, они хищники, но их работа более культурна, чем работа русских, ибо она болee плодотворна технически. В России влияние промышленности на власть - это чисто физическое давление тяжести, массы, нечто слепое, неосмысленное.

- В мире творчески работают три силы: наука, техника, труд; мы же технически - нищие, наука у нас под сомнением в ее пользе, труд поставлен в каторжные условия, - невозможно жить. Немецкая фабрика- научное учреждение. Возьми все новые англосаксонские организации- Австралию, Соединенные Штаты, Гвинею, - все это создано энергией людей небольшого государства. А что делаем мы, стомиллионная масса людей? У нас превосходные работники, духоборы, убежали в Америку...

Он говорил все более сбивчиво, было ясно, что мысли его кипят, но он не в силах привести их в порядок.