JК
Счастливцы с острова отчаяния :: Базен Эрве
Страница: 241 из 247Если для людей не делается то, что обязано делаться даже для скота, то лет через пятьдесят я не дорого дам за тристанцев…
* * *
Но что могло остаться от этого пессимизма во вторник перед праздником? Когда Хью спросил об этом Симона, тот ответил сразу: «Полноте! Мы всегда использовали наши несчастья. Катастрофа 1961 года стала благотворной. А избежать угрозы, о которой говорит доктор, нам, будьте уверены, поможет то, что в один прекрасный день Антарктика будет заселена. Может быть, даже и острова». Парни и сейчас отплывают на Соловьиный, как это они делали испокон веков: в сентябре — за птичьими яйцами, в январе — за пометом и птенцами, в марте — за салом, которое вытапливают из нагулявших жир птиц перед их зимовкой и отлетом на север.
Знамя, поднятое на флагштоке, словно указывает путь, развеваемое легким ветерком, из-за которого плещется у борта вода и свежеет море, покрытое мел— кой рябью. Беспрерывно звонит гонг. Вся деревня снова высыпала на дамбу, каждая семья подбадривает своих. Никто не обращает внимания на моторные лодки, лежащие на берегу под навесом, которые не будут участвовать в экспедиции, некогда кормившей тристанцев, а теперь ставшей простым поводом для гребных состязаний.
* * *
Но что могло остаться от этого пессимизма во вторник перед праздником? Когда Хью спросил об этом Симона, тот ответил сразу: «Полноте! Мы всегда использовали наши несчастья. Катастрофа 1961 года стала благотворной. А избежать угрозы, о которой говорит доктор, нам, будьте уверены, поможет то, что в один прекрасный день Антарктика будет заселена. Может быть, даже и острова». Парни и сейчас отплывают на Соловьиный, как это они делали испокон веков: в сентябре — за птичьими яйцами, в январе — за пометом и птенцами, в марте — за салом, которое вытапливают из нагулявших жир птиц перед их зимовкой и отлетом на север.
Знамя, поднятое на флагштоке, словно указывает путь, развеваемое легким ветерком, из-за которого плещется у борта вода и свежеет море, покрытое мел— кой рябью. Беспрерывно звонит гонг. Вся деревня снова высыпала на дамбу, каждая семья подбадривает своих. Никто не обращает внимания на моторные лодки, лежащие на берегу под навесом, которые не будут участвовать в экспедиции, некогда кормившей тристанцев, а теперь ставшей простым поводом для гребных состязаний.