JК
Себастьян Бах :: Оржеховская Фаина Марковна
Страница: 13 из 217 – Наш род славится музыкантами, но в нем никогда не было воров!
Он схватил тетрадь своими цепкими пальцами и взглянул на листы Себастьяна. Их было уже довольно много. Просмотрев их, он сказал:
– Переписано аккуратно. Поэтому избежишь розог. Но все же тебя следует наказать. Помягче.
Он стал брезгливо складывать листы.
– Прошу вас, – прошептал Себастьян, протягивая к нему руки.
Якоб также стал просить за брата. Ведь он так долг» трудился над этим!
Иоганн-Христоф холодно поглядел на обоих.
– Не тревожься, – сказал он Себастьяну, – труд никогда не пропадает. У тебя укрепился почерк: это хорошо.
И бесшумно вышел, взяв с собой ноты и груду исписанной бумаги.
– Это называется «помягче»! – воскликнул Якоб. – Нечего сказать!
Себастьян ничего не ответил.
– И хоть бы накричал, рассердился по-настоящему! Однако что же ты будешь делать?
– Буду опять пробовать! – сказал Себастьян со слезами в голосе. Он не считал себя виновным.
Но, становясь старше, Себастьян уже не осуждал старшего брата, может быть, оттого, что и не ждал от него особенной чуткости. Кусок хлеба и кров над головой– это не так мало. Это даже много: ведь Иоганн-Христоф был все-таки чужой, несмотря на их близкое родство. И, когда Себастьяну исполнилось четырнадцать лет, он вместе со своим школьным приятелем Георгом Эрдманом перебрался в город Люнебург, чтобы получить работу и зажить самостоятельно.
Он схватил тетрадь своими цепкими пальцами и взглянул на листы Себастьяна. Их было уже довольно много. Просмотрев их, он сказал:
– Переписано аккуратно. Поэтому избежишь розог. Но все же тебя следует наказать. Помягче.
Он стал брезгливо складывать листы.
– Прошу вас, – прошептал Себастьян, протягивая к нему руки.
Якоб также стал просить за брата. Ведь он так долг» трудился над этим!
Иоганн-Христоф холодно поглядел на обоих.
– Не тревожься, – сказал он Себастьяну, – труд никогда не пропадает. У тебя укрепился почерк: это хорошо.
И бесшумно вышел, взяв с собой ноты и груду исписанной бумаги.
– Это называется «помягче»! – воскликнул Якоб. – Нечего сказать!
Себастьян ничего не ответил.
– И хоть бы накричал, рассердился по-настоящему! Однако что же ты будешь делать?
– Буду опять пробовать! – сказал Себастьян со слезами в голосе. Он не считал себя виновным.
Но, становясь старше, Себастьян уже не осуждал старшего брата, может быть, оттого, что и не ждал от него особенной чуткости. Кусок хлеба и кров над головой– это не так мало. Это даже много: ведь Иоганн-Христоф был все-таки чужой, несмотря на их близкое родство. И, когда Себастьяну исполнилось четырнадцать лет, он вместе со своим школьным приятелем Георгом Эрдманом перебрался в город Люнебург, чтобы получить работу и зажить самостоятельно.