JК
Себастьян Бах :: Оржеховская Фаина Марковна
Страница: 133 из 217Подруги Лоры, заметя ее грустный вид, стали дразнить ее Лорой Лей, героиней студенческой песенки. Все это происходило на глазах у Анны-Магдалины. Вся эта молодежь – подруги Кетхен, приятели Эммануила и Фридемана – приходила в дом, многие из них были учениками Себастьяна. Для них Анна-Магдалина переписывала многие клавирные пьесы Баха, помогала их разучивать. Она не выдержала и написала Эммануилу.
Он ответил: «Меня удивляют твои упреки. Я не только не делал формального предложения этой девушке, но даже не высказывал ни разу ничего похожего на признание. Единственно, что я догадывался о ее нежном отношении ко мне. Но и виду не показал, что это мне известно. Чего же ты требуешь от меня, дорогая матушка? И что я должен?»
«Ничего! – мысленно отвечала ему Анна-Магдалина. Он прав, он всегда прав. – Но все-таки… – повторяла она наедине с собой, чувствуя, что не может целиком стать на сторону Эммануила, – все-таки!»
Баху она не рассказала об этой маленькой истории.
Отзывы об Эммануиле были самые хорошие, и он заслуживал их. Талантлив, трудолюбив, аккуратен. Очень умен и при этом не заносчив.
Бах помнил, как легко было заниматься с Эммануилом. Но в последние годы этот мальчик высказывал странные суждения.
– Ты играешь фугу, как что-то обязательное, – говорил ему Бах, – так нельзя. Тут – живая душа.
– Может быть, но мне это чуждо.
– Почему?
– Потому, что это уже было. А то, что было, для меня мертво.
– Мертво?
Баха это выводило из себя.
Он ответил: «Меня удивляют твои упреки. Я не только не делал формального предложения этой девушке, но даже не высказывал ни разу ничего похожего на признание. Единственно, что я догадывался о ее нежном отношении ко мне. Но и виду не показал, что это мне известно. Чего же ты требуешь от меня, дорогая матушка? И что я должен?»
«Ничего! – мысленно отвечала ему Анна-Магдалина. Он прав, он всегда прав. – Но все-таки… – повторяла она наедине с собой, чувствуя, что не может целиком стать на сторону Эммануила, – все-таки!»
Баху она не рассказала об этой маленькой истории.
Отзывы об Эммануиле были самые хорошие, и он заслуживал их. Талантлив, трудолюбив, аккуратен. Очень умен и при этом не заносчив.
Бах помнил, как легко было заниматься с Эммануилом. Но в последние годы этот мальчик высказывал странные суждения.
– Ты играешь фугу, как что-то обязательное, – говорил ему Бах, – так нельзя. Тут – живая душа.
– Может быть, но мне это чуждо.
– Почему?
– Потому, что это уже было. А то, что было, для меня мертво.
– Мертво?
Баха это выводило из себя.