JК
Себастьян Бах :: Оржеховская Фаина Марковна
Страница: 47 из 217А Баху сказали, что прихожане привыкли к прежнему хору и, пожалуй, неодобрительно отнесутся к перемене: никогда не следует подвергать людей соблазну!
Мария-Барбара говорила со смехом:
– Он прав, этот пастор, уверяю тебя! Есть дети, которые ломают новые игрушки и не расстаются со старыми!
А мюльхаузенские богословы и их запальчивые, крикливые диспуты, которые оканчивались потасовкой.
Представитель одной из религиозных сект пытался залучить Баха:
– Ты обязан, сын божий, доказать пастве, как вредна музыка.
– Да знаете ли вы, что я сам музыкант? – кричал Себастьян прямо в ухо проповеднику.– Как я могу доказывать ее вред?
– Ничего нет проще, – отвечал надоедливый богослов: – раз ты сам музыкант, то тебе и ведомы пороки этого искусства!
В конце концов, богословы выжили его из Мюльхаузена, чему они с Марией-Барбарой были только рады. Им приходилось туго в те дни – Барбара предсказывала, что ей придется родить своего первенца прямо под открытым небом. Но оставаться в Мюльхаузене было невозможно. Они подумывали было отправиться в Эйзенах, на родину Себастьяна, но неожиданно он получил приглашение на службу в Веймар, в резиденцию герцога Вильгельма-Эрнеста.
Мария-Барбара даже поверить не могла. Шутка ли, Веймар, где столько достопримечательностей, где бывают балы и концерты, где…
– Знаешь ли ты, что я уже служил там? – сказал Себастьян.
– Как? Когда?
– Четыре года назад; я только кончил школу в Люнебурге. Старый знакомый, Герман Зауэр, вызвал меня сюда.
– И ты сам ушел из замка?
Он не решился признаться в этом Барбаре.
– Видишь ли: герцог распустил капеллу. Я был там недолго. Но только ты не думай, что там земной рай!
– Ты нигде не можешь ужиться! Но, может быть, когда я буду рядом, ты угомонишься?
– Весьма возможно, – сказал он.
Мария-Барбара говорила со смехом:
– Он прав, этот пастор, уверяю тебя! Есть дети, которые ломают новые игрушки и не расстаются со старыми!
А мюльхаузенские богословы и их запальчивые, крикливые диспуты, которые оканчивались потасовкой.
Представитель одной из религиозных сект пытался залучить Баха:
– Ты обязан, сын божий, доказать пастве, как вредна музыка.
– Да знаете ли вы, что я сам музыкант? – кричал Себастьян прямо в ухо проповеднику.– Как я могу доказывать ее вред?
– Ничего нет проще, – отвечал надоедливый богослов: – раз ты сам музыкант, то тебе и ведомы пороки этого искусства!
В конце концов, богословы выжили его из Мюльхаузена, чему они с Марией-Барбарой были только рады. Им приходилось туго в те дни – Барбара предсказывала, что ей придется родить своего первенца прямо под открытым небом. Но оставаться в Мюльхаузене было невозможно. Они подумывали было отправиться в Эйзенах, на родину Себастьяна, но неожиданно он получил приглашение на службу в Веймар, в резиденцию герцога Вильгельма-Эрнеста.
Мария-Барбара даже поверить не могла. Шутка ли, Веймар, где столько достопримечательностей, где бывают балы и концерты, где…
– Знаешь ли ты, что я уже служил там? – сказал Себастьян.
– Как? Когда?
– Четыре года назад; я только кончил школу в Люнебурге. Старый знакомый, Герман Зауэр, вызвал меня сюда.
– И ты сам ушел из замка?
Он не решился признаться в этом Барбаре.
– Видишь ли: герцог распустил капеллу. Я был там недолго. Но только ты не думай, что там земной рай!
– Ты нигде не можешь ужиться! Но, может быть, когда я буду рядом, ты угомонишься?
– Весьма возможно, – сказал он.