JК
Седьмой :: Мураками Харуки
Страница: 1 из 19---------------------------------------------
Мураками Харуки
Седьмой
Харуки Мураками
СЕДЬМОЙ
Перевод Андрея Замилова
- Та волна чуть не смыла меня однажды в октябре. Было мне тогда десять лет... - тихо начал свою историю седьмой рассказчик.
В эту ночь ему выпало рассказывать последним. Стрелка часов подбиралась к одиннадцати. Из глубокой темноты до сидящих кругом слушателей доносились завывания ветра. Он теребил листву и оконные стекла, а затем, тихонько насвистывая, куда-то улетал.
- ...То была особая, не виданная прежде гигантская волна, - продолжал седьмой. - Она едва не захватила меня, но поглотила и унесла в иной мир самую важную для меня вещь, на поиски которой ушло много лет. Невозвратимых и бесценных долгих лет.
Седьмой выглядел лет на пятьдесят пять. Худощавый. Высокого роста, с усами и маленьким, словно от лезвия тонкого ножа, но глубоким шрамом возле правого глаза. В короткой прическе местами проступала жестковатая седина. На лице застыло выражение, свойственное людям, которые стесняются заговаривать первыми. Выражение это настолько вжилось в лицо, что казалось, хозяин не расстается с ним уже многие годы. Седьмой иногда поправлял воротник скромной сорочки под серым твидовым пиджаком. Никто не знал ни его имени, ни чем он занимается.
Все молча ждали продолжения. Седьмой откашлялся и проронил в окружавшую тишину очередные слова.
- В моем случае это была волна...
Мураками Харуки
Седьмой
Харуки Мураками
СЕДЬМОЙ
Перевод Андрея Замилова
- Та волна чуть не смыла меня однажды в октябре. Было мне тогда десять лет... - тихо начал свою историю седьмой рассказчик.
В эту ночь ему выпало рассказывать последним. Стрелка часов подбиралась к одиннадцати. Из глубокой темноты до сидящих кругом слушателей доносились завывания ветра. Он теребил листву и оконные стекла, а затем, тихонько насвистывая, куда-то улетал.
- ...То была особая, не виданная прежде гигантская волна, - продолжал седьмой. - Она едва не захватила меня, но поглотила и унесла в иной мир самую важную для меня вещь, на поиски которой ушло много лет. Невозвратимых и бесценных долгих лет.
Седьмой выглядел лет на пятьдесят пять. Худощавый. Высокого роста, с усами и маленьким, словно от лезвия тонкого ножа, но глубоким шрамом возле правого глаза. В короткой прическе местами проступала жестковатая седина. На лице застыло выражение, свойственное людям, которые стесняются заговаривать первыми. Выражение это настолько вжилось в лицо, что казалось, хозяин не расстается с ним уже многие годы. Седьмой иногда поправлял воротник скромной сорочки под серым твидовым пиджаком. Никто не знал ни его имени, ни чем он занимается.
Все молча ждали продолжения. Седьмой откашлялся и проронил в окружавшую тишину очередные слова.
- В моем случае это была волна...