Секретный дьяк или Язык для потерпевших кораблекрушение   ::   Прашкевич Геннадий

А на пластинкахвсякие значки. Как в книгах. Денбей говорит, у него на бусе было два ящика золотых пластинок.

— Где ж они?

— Дикующие отобрали.

— Дикующим они зачем?

— Малым детям отдают. Для игрушек.

— А путь? Как лежит путь в Апонию? Далеко?

Атласов усмехнулся:

— От Москвы, может, далеко.

Царь перебил гневно:

— Думай, дурак! И Сибирь — мои земли!

— Воистину так.

— Пушки дам, людей дам, отобьешь острова, возьмешь золото?

— Возьму, — быстро ответил Атласов. — С мыса Лопатка видел в море острова. Они гористы, в дымке лежат. Наверное, Апония за островами.

— Что за Лопатка?

— А нос камчатский. С него в ясную погоду далеко видно. Но те острова еще не Апония. Апония дальше. Может, три перехода.

— И золото есть? — повторил государь Петр Алексеевич, раздувая усы, въедливо рассматривая апонца.

— Говорят, много.

— Государь!.. — вдруг плачуще упал в ноги апонец, запричитал по-русски: — Вели отпустить домой!..

Улыбка слетела с круглого лица царя.

Долго смотрел на распростершегося у его ног маленького человечка, потом сказал, отворачиваясь:

— Ишь, научился…

И приказал:

— Окрестить апонца. Пусть научит своему языку трех-четырех наших русских робят. Тогда отпустим.

А на Волотьку глянул с одобрением.

Преодолев смущение, Атласов отвечал царю смело, часто по давней привычке вставлял в разговор не русское слово пагаяро.