Сексус   ::   Миллер Генри

 — Великолепно, правда?

— Ужасно, — сказал я. — У него комплекс дерьма. Его, должно быть, родили на задворках, в луже, которую напрудил старый мерин, в гнусный февральский день да еще рядом с нефтеперегонным заводом.

— Можешь говорить все, что угодно, — немедленно отомстил мне Кронский. — Ты не умеешь распознавать подлинного художника. Тебя только позавчерашние революционеры восхищают. Ты дохлый романтик.

— Твой приятель, может быть, и революционер, но не художник, — не унимался я. — Он же ничего не любит, в нем только ненависть, но и то, что он ненавидит, не может изобразить. У него рыбий глаз. Ты говоришь, что он болен туберкулезом, да нет — у него разлитие желчи. И он смердит, и квартира его смердит. Почему ты не откроешь окна? Воняет, словно здесь собака сдохла.

— Не собака, а морская свинка. Я использовал эту квартиру под лабораторию, вот здесь немножко и пахнет. У вас очень чувствительный нос, мистер Миллер. Вы эстет.

— А выпивка здесь найдется? — спросил я.

Выпивки, конечно, не было, но Кронский предложил сбегать.

— Возьми чего-нибудь покрепче, — сказал я. — Меня здесь тошнит. Понятно, почему этот тип подцепил чахотку.

Кронский ретировался как-то даже застенчиво.

— Ну как? — взглянул я на Мару. — Дождемся его или смоемся отсюда?

— Это будет очень невежливо. Нет, давай подождем. А мне нравится его слушать. Даже больше — мне интересно. И он очень высоко тебя ставит.