Сексус   ::   Миллер Генри

Это я в первый разтак разболтался.

— Но когда вы беретесь писать, вы пишете так же, как рассуждаете? Вот что мне хотелось бы знать.

— Как-то не думал об этом. — Я и в самом деле был немного смущен. — Ничего пока еще не смыслю в писательском ремесле. По-моему, я слишком рефлексирующий человек для этого.

— Вот уж нет! Говорите вы совсем не как рефлексирующий, значит, и писать так же должны.

— Ребекка, — начал я, стараясь говорить неторопливо, словно взвешивая каждое слово. — Если б я знал, на что способен, я не сидел бы здесь, разговаривая с вами. Вы знаете, у меня иногда возникает такое ощущение, будто я вот-вот лопну. На страдания мира, на все мировые проблемы мне, по совести говоря, совершенно наплевать. Это само собой разумеется. Я вот чего хочу — я хочу раскрыться. Хочу знать, что у меня там, внутри. И чтобы другие люди оказались раскрыты. Я как дурачок с консервным ножом в руке: ищу, с чего бы начать, чтобы вскрыть эту банку — нашу Землю. Я знаю, что там, под крышкой, — чудеса. Уверен в этом, потому что все время во мне предощущение чудесного. Там все прекрасно: и галька, и обрывки картона, и… даже от мертвого осла уши, если уж на то пошло! Вот о чем я хочу писать! А вдруг это слишком личное? Может быть, это все покажется полнейшей чепухой?

Понимаете, Ребекка, иногда я воспринимаю это так, будто все искусство, вся наука, вся философия занимались пока что шлифовкой линз. Это грандиозное приготовление к чему-то, чего никогда еще не бывало.