Сексус   ::   Миллер Генри

Не послушаетесь меня — будете жалеть обэтом. Она горда, пусть! А вы станете с ней мягким и ласковым, будете ворковать как голубок. Может быть, она вас любит, чувствуя, что это порок. Не так, как любит еврейская женщина, отдающая мужчине всю душу. Особенно если он чужой крови. Ну так это ее победа. И вам лучше подчиниться, чем стараться стать господином… Вы простите, что я говорю вам такие вещи, но я знаю, что говорю. И я вижу, что вы не похожи на обычного нееврея. Вы — одна из тех мятущихся языческих душ, которые ищут… сами не понимают, чего они ищут. Мы знаем таких и не слишком-то стремимся к вашей любви. Нас так часто предавали. Иногда лучше иметь дело с настоящим врагом — хоть понимаешь, что к чему. А с вашим братом никогда нельзя быть до конца уверенным. Вы как вода, а мы как утесы. И вы нас точите не злобой, а лаской. Мало-помалу. Штормовые удары мы отразим, а вот этот ласковый шелест… он нас и подтачивает.

Я так расчувствовался от этого лирического отступления, что мне даже захотелось его прервать.

— Да, я понимаю, — сказал он. — Понимаю ваши чувства. Видите, нам все о вас известно, а вам о нас — нет. Хоть тысячу раз женитесь, на тысяче еврейских женщин, все равно не узнаете то, что знаем мы. Мы внутри вас. «Бактерии» — вы сказали. Может быть.

Если вы сильны, мы вас поддерживаем, если слабы — разрушаем. Мы живем не в миру, как кажется язычникам, а в духе. Мир приходит и уходит, а дух — вечен. Мой малыш понимал это. Он хотел остаться чистым. Этот мир был недостаточно хорош для него.