Сексус   ::   Миллер Генри

Еще одна зацепка в моем сознании: она строго-настрого запретила мне писать ей домой. ПОЧЕМУ? Может быть, у нее вообще нет дома? Та женщина с бельем, на заднем дворе, не ее мать, она мне это сказала. А кто же была та женщина? Мара говорит, должно быть, соседка. Она предпочитала не говорить о своей матери. Письма мои она читала тетке, а не матери. А тот малый, встретивший меня в дверях ее квартиры, — ее брат, что ли? Она говорит, что брат, но он совсем не похож на нее. А куда подевался ее папаша? Где он пропадает целыми днями, ведь он теперь не занимается скаковыми лошадьми, не запускает своих бумажных змеев? Во всяком случае, мать свою она не слишком любит. Как-то намекнула мне даже, что та, вероятно, вовсе ей и не родная мать.

— Мара странная девушка, не правда ли? — обратился я к Карузерсу, когда тонкая струйка нашего разговора стала иссякать.

Он издал короткий смешок, словно приглашая меня к полной откровенности насчет Мары, и ответил:

— Она совсем ребенок, знаете ли. И кроме того, нельзя верить ни одному ее слову.

— Вот и мне так кажется, — сказал я.

— У нее в голове ничего нет, кроме желания получше провести время, — сказал Карузерс.

И как раз на этих словах Мара подошла к нам. Карузерс нацелился танцевать с ней.

— Но я ему обещала, — сказала Мара и взяла меня за руку.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил я сказать. — Танцуй с мистером Карузерсом, мне надо идти. Скоро увидимся.

Я откланялся, не дав ей времени возразить.

На следующий вечер я пришел к театру загодя.