Семь дней творения   ::   Максимов Владимир Емельянович

Ее с подобной силой проявленная ею самостояте-льность вызвала в нем, вместе с чувством досады, невольное к ней уважение: "А ты, оказывается не проста, матушка, ох, как не проста!" И он, не из желания настоять на своем, а больше для порядка, чтобы толькооставить последнее слово за собой, смущенно буркнул:

- Говори, говори...

- Таиться не приучена. - Ишь, волю взяли...

- Я из-под вашей воли не выхожу, Петр Васильевич.- Чувствуя, что настояла на своем, она смягчилась.- Только вы мою темноту мне оставьте.

Убедившись окончательно, что жена не уступит, Петр Васильевич смирился и мысленно махнул на последствия рукой: "Собака лает, ветер носит. Побрешут, побрешут и отвяжутся".

Но с той поры Петра Васильевича в трудных случаях не покидало ощущение присутствия в его жизни чего-то прочного и устойчивого, рядом с чем он мог считать себя в безопасности. И за это он был благодарен Марии.

XI

Весна вошла в город неожиданно и застала Петра Васильевича врасплох. Заснув однажды вечером под вкрадчивый свист позёмки за окном, он, разбуженный утром пронзительной трелью будильника, глазам своим не поверил: комнату заливало ровным слепящим светом. В солнечной тишине звон капели, проникавший сюда с улицы, казался Петру Васильевичу оглушительным: "Ещё одна весна подарена тебе, Лашков,- весело подразнил он себя,- радуйся, старый хрыч! Доживешь ли до следующей?"

То, что природа привыкла делать исподволь, неспеша, в течение недель, она совершила за последующие несколько дней. Стаял снег, набухли и взорвались зеленым пламенем почки, окрестные пруды очистились ото льда. Небо над городом стояло высокое, без единого облачка, настоянное густой, почти осязаемой синевой.