Семь дней творения   ::   Максимов Владимир Емельянович

- Гупак одним ловким движением содрал полоску бумажной наклейки с оконного паза. - Сны чище будут. Помогайте, Петр Васильевич.

Вдвоем они в какие-нибудь полчаса привели окна дома в соответствующий времени года вид, вынесли мусор и, оба довольные делом своих рук, расположились отдохнуть на лавочке в палисаднике.

Перед домом мимо них проходили люди и погромыхивали машины. В опутанном проводами электропередач и телеантенн небе реактивный истребитель выписывал дымные восьмерки; по соседству, в строительном дворе, надрывно повизгивала пилорама. На всем вокруг ощущалась печать умиротворенности. Наверное поэтому и разговор их складывался поначалу мирно и неторопливо.

- Что нового у Вадима Викторовича? - словно невзначай обронил Гупак. Пишет?

- Объездчиком устроился. С дедом Андреем вместе работает. У него и живет.

- Где семеро едят, там восьмой даром прокормится. Лишь бы ужился.

- Дед его не Господь Бог, чтобы одним хлебом всех насытить!

- Опять упрощаете, Петр Васильевич. Нельзя же сводить Евангелие к простому собранию чудесных мифов, наподобие греческих. Святые отцы изложили события первого происшествия на доступном для масс языке. Отсюда и кажущаяся его примитивность. Но житейскими доводами никогда не опровергнуть веры. Спаситель не хлебом в прямом смысле, а хлебом истины со всеми поделился. Ее-то и хватило на всех. И на тех пять тысяч. И на многие и многие миллионы потом.

- Да вроде на убыль идет пища Его. - Чувство противоречия брало в нем верх.