JК
Семья Паскуаля Дуарте :: Села Камило Хосе
Страница: 42 из 118Уже раньше я уловил в Лоле перемену – ее как наизнанку кто вывернул.
– Всегда так бывает, дело известное. Нечего расстраиваться.
Я глядел на Лолин живот, но ничего не замечал. Без румянца в лице, с растрепанными волосами она была на редкость красивая.
Я придвинулся к ней и поцеловал в щеку. Она была холодная, как покойница, целовать себя дозволяла с улыбкой, в точности похожей на улыбку мучениц стародавних времен.
– Ты рада?
– Да! Очень рада! Говорила она без улыбки.
– Ты так меня любишь?
– Да, Лола, так…
Это была правда, тогда я и впрямь так любил ее – молодую, с ребенком в утробе – моим сыном, которому я мечтал в ту пору дать образование и вывести в люди.
– Лола, мы поженимся, надо выправить бумаги. Оставлять так нельзя…
– Да.
Лолин голос походил на вздох.
– Я докажу твоей матери, что знаю, как должен поступать мужчина.
– Да она знает…
– Нет, не знает!
Когда я собрался уходить, было уже темно.
– Позови мать.
– Мать?
– Да.
– Зачем?
– Я скажу ей.
– Она знает.
– Пусть знает… Я сам хочу ей сказать!
Лола встала – какая она была рослая! – и вышла. Глядя, как она переступает кухонный порог, я любовался ею, как никогда.
Немного погодя вошла мать.
– Чего тебе?
– Вы знаете.
– Видал, что ты сделал с ней? – Хорошо сделал.
– Всегда так бывает, дело известное. Нечего расстраиваться.
Я глядел на Лолин живот, но ничего не замечал. Без румянца в лице, с растрепанными волосами она была на редкость красивая.
Я придвинулся к ней и поцеловал в щеку. Она была холодная, как покойница, целовать себя дозволяла с улыбкой, в точности похожей на улыбку мучениц стародавних времен.
– Ты рада?
– Да! Очень рада! Говорила она без улыбки.
– Ты так меня любишь?
– Да, Лола, так…
Это была правда, тогда я и впрямь так любил ее – молодую, с ребенком в утробе – моим сыном, которому я мечтал в ту пору дать образование и вывести в люди.
– Лола, мы поженимся, надо выправить бумаги. Оставлять так нельзя…
– Да.
Лолин голос походил на вздох.
– Я докажу твоей матери, что знаю, как должен поступать мужчина.
– Да она знает…
– Нет, не знает!
Когда я собрался уходить, было уже темно.
– Позови мать.
– Мать?
– Да.
– Зачем?
– Я скажу ей.
– Она знает.
– Пусть знает… Я сам хочу ей сказать!
Лола встала – какая она была рослая! – и вышла. Глядя, как она переступает кухонный порог, я любовался ею, как никогда.
Немного погодя вошла мать.
– Чего тебе?
– Вы знаете.
– Видал, что ты сделал с ней? – Хорошо сделал.