Семейная жизнь весом в 158 фунтов   ::   Irving John

Утч вернули мне только к обеду; какова бы ни была причина ее истерики, она уже полностью владела собой, была спокойна, очаровательна и кокетлива с отцом, который сказал мне:

«По-моему, ты сделал правильный выбор. Боже, когда мама забегала и засуетилась, я подумал, что ты привез какую-то беспризорницу, жертву катастрофы».

Когда старый зануда перестал наконец бормотать, дом уснул.

Я выглянул на темную улицу. Должно быть, я рассчитывал увидеть там человека с дыркой в щеке, следящего за моим окном. Но для истории нужно время; мой брак был еще совсем новеньким. Некоторое время мне было суждено прожить без этого человека.

Следующим утром отец спросил:

«Как идут дела с дурацкой книгой по Брейгелю?»

«Никак», – признался я.

«Ну, и слава богу», – сказал отец.

«Я теперь обдумываю другую, – сказал я. – О крестьянах».

Тогда мы оба еще не знали, что эта идея воплотится в мой третий исторический роман, в книгу об Андреасе Хофере, герое Тироля.

«Пожалуйста, не рассказывай мне об этом, – сказал отец. – Могу тебе польстить: что касается женщин, твоим вкусом я восхищаюсь. Мне кажется, он здорово превосходит твой литературный. «Битва Карнавала и Поста», надо же! Похоже, что у Поста дела плохи. Эта девочка – вечный карнавал! Менее постную фигуру трудно себе представить. «И да здравствует Карнавал!» – гаркнул он.

Старый развратник

Но он был прав. Конечно, Утч – карнавальный персонаж во всем.

Например, как она спала.