Семейное счастие   ::   Толстой Лев Николаевич

Когда в первый раз кузина пригласила меня ехать на бал и просила об этом мужа, он обратился ко мне и, чуть заметно, хитро улыбаясь, спросил: хочу ли я ехать? Я кивнула головою в знак согласия и почувствовала, что покраснела.

- Точно преступница признается, чего ей хочется, - сказал он, добродушно смеясь.

- Да ведь ты говорил, что нам нельзя ездить в свет, да и ты не любишь, отвечала я, улыбаясь и умоляющим взглядом глядя на него.

- Ежели очень хочется, то поедем, - сказал он.

- Право, лучше не надо.

- Хочется? очень? - снова спросил он.

Я не отвечала.

- Свет еще небольшое горе, - продолжал он, - а светские неосуществленные желания - это и дурно, и некрасиво. Непременно надо ехать, и поедем, решительно заключил он.

- Правду тебе сказать, - сказала я, - мне ничего в мире так не хотелось, как этого бала.

Мы поехали, и удовольствие, испытанное мною, превзошло все мои ожидания. На бале еще больше, чем прежде, мне казалось, что я центр, около которого все движется, что для меня только освещена эта большая зала, играет музыка и собралась эта толпа людей, восхищающихся мной. Все, начиная от парикмахера и горничной и до танцоров и стариков, проходивших через залу, казалось, говорили мне или давали чувствовать, что они любят меня. Общее суждение, составившееся обо мне на этом бале и переданное мне кузиной, состояло в том, что я совсем непохожа на других женщин, что во мне есть что-то особенное, деревенское, простое и прелестное.