В случае беды   ::   Сименон Жорж

До девяти под кучей тряпья, которую ворошил ветер, ничто не шевелилось, когда же наконец оттуда вылез мужчина, тот, которого я привык видеть: чересчур широкий и длинный пиджак, всклокоченная борода, измятая шляпа-облик рыжего из цирка, я с удивлением заметил, что под лохмотьями лежат еще дватела. Не нашел ли себе мой клошар вторую подругу? Или к нему и женщине присоединился кто-нибудь из сотоварищей?

Ветер дует по-прежнему, только более шквалисто, и назавтра обещают холодную погоду, может быть даже заморозки.

Всю неделю я много думал о том, что мною уже написано, и отдаю себе отчет, что пока говорил лишь про того человека, каким стал сегодня. Я категорически опроверг две-три легенды из числа самых вопиющих, но остаются другие, которые мне важно разрушить, а для этого я вынужден обратиться к временам более отдаленным.

Например, из-за моей внешности все, даже люди, которые якобы хорошо меня знают, обычно уверены, что я из тех, кто вышел прямо из деревни и, как говорили в прошлом веке, еще не стряхнул землю со своих сабо. Так или почти так обстоит дело с Жаном Мориа. В известных профессиях, скажем в моей, это даже хорошо, потому что вселяет доверие к вам, но я обязан заявить, что в случае со мной ничего подобного нет.

Свет я увидел в Париже в родильном доме на улице Сен-Жак, а мой отец, почти всю жизнь проживший на улице Висконти, что за Французской Академией, принадлежал к одному из самых древних родов Рена. Сьеры Гобийо участвовали в Крестовых походах, позднее один из Гобийо состоял капитаном мушкетеров, а другие в большинстве своем носили судейские мантии и были более или менее известными членами парламента Бретани.

Я этим вовсе не чванюсь.