Серапис   ::   Эберс Георг Мориц

– Когда ты станешь христианкой, то Евсевий похлопочет о нашей свадьбе, – добавил он успокаивающим тоном. – Имей терпение: все устроится как нельзя лучше.

Потом юноша заговорил о доброте и набожности своей матери, спрашивая Даду, видела ли она ее на ипподроме.

– Да, – запинаясь, отвечала та.

– Не правда ли, как она хороша собой и как много благородства в ее наружности? – продолжал допытываться Марк в порыве сыновней гордости.

– Конечно, – заметила Дада, – но твоя мать такая важная матрона, такая знатная… Вероятно, она желает совсем другую невесту своему сыну и будет недовольна твоим скромным выбором. Но ты сам любишь меня такой, как я есть, и знаешь, что и я в свою очередь люблю тебя. Если мой дядя Карнис не отыщется, то я останусь совсем одинока. Но мне и не нужно никого другого: ты заменяешь мне целый мир. Все мое счастье заключается в том, чтобы жить для тебя и с тобой. Поэтому ты не должен меня покидать, иначе я умру. По твоим словам, моя душа дороже тебе собственной жизни, так знай же: если ты будешь любить меня, то я буду все более и более избавляться от своих недостатков. Если же судьба разлучит нас, то я погибну! Слышишь, Марк? Погибну и душой и телом! Мне почему-то становится страшно за себя! Уйдем отсюда. Пожалуй, твоя мать увидит нас вдвоем!

Марк исполнил просьбу девушки, стараясь в то же время успокоить ее и рисуя перед ней добродетели вдовы Марии в ослеплении своей сыновней преданности.