Серапис   ::   Эберс Георг Мориц

Он был сам не свой, я тоже чувствовала себя не совсем ловко, но все-таки решилась спросить, что ему нужно. Тогда юноша собрался с духом и сказал: «Мне бы хотелось…» Однако голос изменил ему. Маленький Папиас кстати вывел его из затруднения; мальчик бросился к Марку и просил подбросить его в воздух, как тот делал это на корабле. Гость исполнил его желание и потом заговорил со мной таким решительным тоном, что я невольно смутилась. Сначала он наговорил мне много лестного; я уже думала, что дело идет к признанию в любви, и спрашивала себя, следует ли посмеяться над Марком, или обнять его, потому что, в сущности, он мне очень нравится своей красотой и вежливым обхождением. Однако Марк и не думал выпрашивать у меня поцелуй но, перечислив все мои редкие совершенства, перевел речь на тебя, дядя Карнис, говоря, что ты закоренелый грешник, преданный языческим заблуждениям!

– На что я ему сдался! – весело воскликнул старый певец, делая угрожающий жест.

– Послушай, что было дальше, – продолжала Дада. – Сказать по правде, что он не отзывался о вас, то есть о тебе и о матери, непочтительно, но только предостерегал меня, говоря, что вы оба можете погубить мою бессмертную душу. Между тем я никогда не слышала от вас о другой Психее, кроме той, которая была возлюбленной Эроса.

– Ты не поняла хорошенько, о чем толковал тебе Марк, – возразил Карнис, переходя на серьезный тон. – Помнишь, во время пения я иногда говорил тебе, чтобы ты настроила свою душу на более возвышенный тон.