JК
Сердце Бонивура :: Нагишкин Дмитрий Дмитриевич
Страница: 759 из 798Для такой злобы одна тактика: бить почём зря, чтобы все летело вверх тормашками!.. Ч-черта им в дыхало!.. За Виталю!
И точно ярость Топоркова была той спичкой, что бросили в пороховую бочку, взорвалась партизанская злоба! Крик: «За Виталю!» — вырвался из сотен глоток. И когда имя это было сказано, всё забыли партизаны. Поднялись они во весь рост и пошли на караевцев не сгибаясь.
…Рванул Алёша кольцо гранаты, метнул чугунное яблоко в тех казаков, что мостились у завала. Взлетел на воздух пулемёт, отбросив в сторону оторванный каток. Четыре гранаты были у Алёши. Четыре взрыва раздались у завала. Освободил руки Алёша. Мести его надо было вылиться в рукопашной. Выхватил Алёша саблю и кинулся из засады. Цыган — за ним. Подоспевший Чекерда подскочил к Алёше с левой руки.
Не глядел Алёша на тех, кого рубил. Ненавистные лица врагов белыми пятнами возникали перед Алёшей, и рубил он по их раскрытым в отчаянном крике ртам, обрывая проклятия и мольбы, по глазам, наполненным ужасом. И не было в нем жалости…
…Расстреляв все патроны, урядник Картавый был прижат в угол. Ужас сковал его движения, когда увидел он, что идут партизаны не таясь, в рост. Чувствовал он, что партизан поднял гнев, который ведёт людей сквозь ливень пуль, сквозь пожары и смерть, побеждая все. Заледенило душу казака, и не стало у него сил защищаться. Поднял он было руки вверх. Но тут Алёша, в неутолённом своём гневе, чирканул по нему саблей, и перестал Картавый существовать.
И точно ярость Топоркова была той спичкой, что бросили в пороховую бочку, взорвалась партизанская злоба! Крик: «За Виталю!» — вырвался из сотен глоток. И когда имя это было сказано, всё забыли партизаны. Поднялись они во весь рост и пошли на караевцев не сгибаясь.
…Рванул Алёша кольцо гранаты, метнул чугунное яблоко в тех казаков, что мостились у завала. Взлетел на воздух пулемёт, отбросив в сторону оторванный каток. Четыре гранаты были у Алёши. Четыре взрыва раздались у завала. Освободил руки Алёша. Мести его надо было вылиться в рукопашной. Выхватил Алёша саблю и кинулся из засады. Цыган — за ним. Подоспевший Чекерда подскочил к Алёше с левой руки.
Не глядел Алёша на тех, кого рубил. Ненавистные лица врагов белыми пятнами возникали перед Алёшей, и рубил он по их раскрытым в отчаянном крике ртам, обрывая проклятия и мольбы, по глазам, наполненным ужасом. И не было в нем жалости…
…Расстреляв все патроны, урядник Картавый был прижат в угол. Ужас сковал его движения, когда увидел он, что идут партизаны не таясь, в рост. Чувствовал он, что партизан поднял гнев, который ведёт людей сквозь ливень пуль, сквозь пожары и смерть, побеждая все. Заледенило душу казака, и не стало у него сил защищаться. Поднял он было руки вверх. Но тут Алёша, в неутолённом своём гневе, чирканул по нему саблей, и перестал Картавый существовать.