Сестра печали   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Капитан Веденеев поднес к глазам бинокль — и сразу же опустил его.

— Там Колыван! — крикнул он нашему взводному. — Идемте со мной!

Они торопливо прошли мимо нас. Лица у обоих были тоскливо-настороженные. Я заметил, что у капитана гимнастерка сухая и сзади, и спереди. Значит, он не лег во время артналета? Но зачем? Почему? Командир не должен лично вести бойцов в атаку, а также зря рисковать собой — это я помнил, это я читал.

— А кто это Колыван? — спросил я Логутенка. Выше ротного начальства я еще никого не знал.

— Командир батальона — вот кто! — строго ответил Логутенок. — Такого тебе стыдно не знать, а еще студент!.. Тяжело нашему ротному сейчас придется, — добавил он, понизив голос. — За оставление позиции… Приказа свыше не было… Могут и шпалу снять. Он и так на роту с понижением поставлен.

— Он же не виноват, что немцы нас обошли.

— Это не нам с тобой судить! — отрезал Логутенок. — Судильщик еще выискался! Здесь тебе не гражданка.

Мы стояли среди этой низины, не зная, что будет дальше. Никаких команд никто не подавал. Все поняли, что сейчас можно курить, и около тех, у кого не отсырели спички, возникли группки прикуривающих. Я вытащил из брючного кармана помятую коробку «Северной Пальмиры». Папиросы еще годились в дело. Я поделился с Логутенком. Он чиркнул зажигалкой, сделанной из патрона. Сырой табак тянулся плохо, дым казался кисловатым — и все равно это была благодать.

— Идемте, сиделище нашел! — сказал Вася Лучников, подойдя к нам.