JК
Сестры :: Толстой Алексей Николаевич
Страница: 52 из 73Один глуп, другой противный, третий грязный. Одна я хороша. Я здесь чужая, мне очень тяжело от этого. Я и тебя осуждаю, Катя.
– За что? – не оборачиваясь, тихо спросила Екатерина Дмитриевна.
– Нет, ты пойми. Хожу с задранным носом, – вот и все достоинства. Просто – это глупо, и мне надоело быть чужой среди вас всех. Одним словом, понимаешь, мне очень нравится один человек.
Даша проговорила это, опустив голову; засунула палец в хрустальный флакончик и не могла его оттуда вытащить.
– Ну, что же, девочка, слава богу, если нравится. Будешь счастлива. Кому же и счастье, как не тебе, – Екатерина Дмитриевна легонько вздохнула.
– Видишь ли, Катя, все это не так просто. По-моему, – я не люблю его.
– Если нравится, – полюбишь.
– В том-то и дело, что он мне не нравится.
Тогда Екатерина Дмитриевна закрыла дверцу шкафа и остановилась около Даши.
– Ты же только что сказала, что нравится… Вот» действительно…
– Катюша, не придирайся. Помнишь англичанина в Сестрорецке, вот тот и нравился, была даже влюблена.
Но тогда я была сама собой… Злилась, пряталась, по ночам ревела. А этот… Я даже не знаю, – он ли это… Нет, он, он, он… Смутил меня… И вся я другая теперь.
– За что? – не оборачиваясь, тихо спросила Екатерина Дмитриевна.
– Нет, ты пойми. Хожу с задранным носом, – вот и все достоинства. Просто – это глупо, и мне надоело быть чужой среди вас всех. Одним словом, понимаешь, мне очень нравится один человек.
Даша проговорила это, опустив голову; засунула палец в хрустальный флакончик и не могла его оттуда вытащить.
– Ну, что же, девочка, слава богу, если нравится. Будешь счастлива. Кому же и счастье, как не тебе, – Екатерина Дмитриевна легонько вздохнула.
– Видишь ли, Катя, все это не так просто. По-моему, – я не люблю его.
– Если нравится, – полюбишь.
– В том-то и дело, что он мне не нравится.
Тогда Екатерина Дмитриевна закрыла дверцу шкафа и остановилась около Даши.
– Ты же только что сказала, что нравится… Вот» действительно…
– Катюша, не придирайся. Помнишь англичанина в Сестрорецке, вот тот и нравился, была даже влюблена.
Но тогда я была сама собой… Злилась, пряталась, по ночам ревела. А этот… Я даже не знаю, – он ли это… Нет, он, он, он… Смутил меня… И вся я другая теперь.