JК
Севастополь и далее :: Азольский Анатолий
Страница: 31 из 84На холостяков отводились вечерние часы среды, что раздражало, а кое-кого и бесило.
Довольным был только Колкин, ибо знал: все его мытарства кончатся, как только он выпросит у старпома пару дней и помчится к Лидии Петровне.
В слякотный ноябрьский день он подкатил на такси к санаторным воротцам и нос к носу столкнулся с Лидией Петровной. Она в легком темно-синем пальто спешила куда-то.
Он громко поздоровался, поклонился. Протянул букет. Руки его дрожали.
С недоумением глянув на него и цветы, Лидия Петровна пожала плечами в знак того, что букет, предназначенный другой женщине, достается ей ошибочно, не по праву, но что уж тут делать, раз так случилось…
— Я к вам приехал, — несколько обескураженно сказал Колкин, едва не добавив те святые слова, которые хоть раз в жизни мужчина обязан произнести.
А она молчала все в том же недоумении, и совсем сбитый с толку Колкин назвал себя, напомнил:
— Я у вас в середине апреля был, в пятой палате.
— Да, да, как же… помню… — услышал он явную ложь. Лидия Петровна его не узнавала. Или не хотела узнавать. — Спасибо за цветы, но, простите, я спешу… — И она зашагала к автобусной остановке.
Он окликнул ее, отчаяние было в голосе.
— Лидия Петровна, неужто не помните?
После недолгого молчания она попросила:
— Так напомните… Вы с каким диагнозом поступали?
— Да затемнение какое-то в легких.
Довольным был только Колкин, ибо знал: все его мытарства кончатся, как только он выпросит у старпома пару дней и помчится к Лидии Петровне.
В слякотный ноябрьский день он подкатил на такси к санаторным воротцам и нос к носу столкнулся с Лидией Петровной. Она в легком темно-синем пальто спешила куда-то.
Он громко поздоровался, поклонился. Протянул букет. Руки его дрожали.
С недоумением глянув на него и цветы, Лидия Петровна пожала плечами в знак того, что букет, предназначенный другой женщине, достается ей ошибочно, не по праву, но что уж тут делать, раз так случилось…
— Я к вам приехал, — несколько обескураженно сказал Колкин, едва не добавив те святые слова, которые хоть раз в жизни мужчина обязан произнести.
А она молчала все в том же недоумении, и совсем сбитый с толку Колкин назвал себя, напомнил:
— Я у вас в середине апреля был, в пятой палате.
— Да, да, как же… помню… — услышал он явную ложь. Лидия Петровна его не узнавала. Или не хотела узнавать. — Спасибо за цветы, но, простите, я спешу… — И она зашагала к автобусной остановке.
Он окликнул ее, отчаяние было в голосе.
— Лидия Петровна, неужто не помните?
После недолгого молчания она попросила:
— Так напомните… Вы с каким диагнозом поступали?
— Да затемнение какое-то в легких.