Севастополь в августе 1855 года (Севастопольские рассказы - 2)   ::   Толстой Лев Николаевич

, даже подмигнул на нее молодому офицеру.

- Ах, это Козельцов спрашивал,- сказал молодой офицер,- надо его разбудить. Вставай обедать,- сказал он, подходя к спящему на диване и толкая его за плечо.

Молодой мальчик, лет семнадцати, с веселыми черными глазками и румянцем во всю щеку, вскочил энергически с дивана и, протирая глаза, остановился посередине комнаты.

- Ах, извините, пожалуйста,-сказал он серебристым звучным голосом доктору, которого толкнул, вставая.

Поручик Козельцов тотчас же узнал брата и подошел к нему.

- Не узнаешь? - сказал он, улыбаясь.

- А-а-а! - закричал меньшой брат.- Вот удивительно! - и стал целовать брата.

Они поцеловались три раза, но на третьем разе запнулись, как будто обоим пришла мысль: зачем же непременно нужно три раза?

- Ну, как я рад! - сказал старший, вглядываясь в брата.- Пойдем на крыльцо - поговорим.

- Пойдем, пойдем. Я не хочу борщу... ешь ты, Федерсон,- сказал он товарищу.

- Да ведь ты хотел есть.

- Не хочу ничего.

Когда они вышли на крыльцо, меньшой все спрашивал у брата: "Ну, что ты, как, расскажи",- и все говорил, как он рад его видеть, но сам ничего не рассказывал.

Когда прошло минут пять, во время которых они успели помолчать немного, старший брат спросил, отчего меньшой вышел не в гвардию, как этого все наши ожидали.

- Ах, да! - отвечал меньшой, краснея при одном воспоминании.- Это ужасно меня убило, и я никак не ожидал, что это случится.