В тупике   ::   Сименон Жорж

— Она наговорила мне такие чудовищные вещи, Владимир!

Бывает так, что, узнав о смерти близкого человека, женщина на мгновение забывает о том, как она выглядит, забывает о самоуважении и плачет с искаженным лицом, пока наконец, сморкаясь, не постарается это сделать хоть чуть-чуть эстетичней.

Но ни Эдна, ни кто-либо из живущих в доме уже ни о какой эстетике не думали.

— Она меня даже шлюхой обозвала… — Дыхание Эдны сбивалось, она мяла в руках платочек.

Открылась дверь гостиной. Появились граф де Ламотт и Жожо. Садовник, поднявшись задолго до обитателей виллы, заполнил все вазы цветами, полагая, что день будет такой, как обычно.

— Входите, Владимир! — четко произнес Ламотт. — Не мешай мне говорить, Эдна…

Он хотел держаться с достоинством и решительностью. У него были тонкие усики, но, на его беду, в это утро один ус обвис.

— У меня есть два свидетеля, следовательно, я могу подать в суд…

— Она нас попрекала тем, что мы у нее ели… Она даже заявила, что я с вами спала, Владимир! Ну скажите сейчас, при моем женихе, — разве это правда?

В голосе ее звучали драматические нотки. А ведь это и впрямь было правдой! Не совсем, но почти что. Однажды вечером, когда все перепились, они лежали вдвоем на диване, в полутьме…

— Клянусь!

— Я верю вам, Владимир, — нервно произнес граф. — Но согласитесь, я буду требовать извинений. Она заперлась вон в той комнате…

Он указал на дверь в будуар, служивший кабинетом. Граф заговорил громче:

— Она, конечно, по своему обычаю, подслушивает под дверью, но я-то как раз хочу, чтобы она слышала…

Жожо ничего не говорила и только лихорадочно вертела в руках платок.