Северка   ::   Соловьев Николай

Ходил к лебедям, носил геркулесовую кашу – не едят, а пряник понравился. На пруду появился первый лед. Уток он держит. А лебеди наваливаются на лед грудью, и он лопается. Около большого старого дерева стайка синичек. Протянул руку, сели две. На плечо еще одна.

Лазают по куртке. Садятся на кроссовку (шнурки), на брючину. Одна сидит на краю куртки и заглядывает под нее, свитер там или пуловер.

Потом она полезла по куртке вверх до подбородка. Другая копается в волосах на затылке, третья клюет в ушную раковину. Слышно, как еще одна топает по рюкзаку на спине. Геркулесовую кашку не едят.

Некоторые берут с рук боярышник. Кашку жадно едят вороны, зорко смотрящие за мной с веток.

У старых лип меня вновь облепили синицы. Одна висит на краю рукава, заглядывает внутрь. Другая прыгает по кроссовке, третья щиплет хлеб в руке. Припрыгала белка. Протягиваю хлеб, не берет.

Лазает по стволу кругами и не убегает. Вижу – в дереве дупло.

Отступил на шаг. Белка уселась рядом с дуплом. Три раза она сунула головку в дупло и в ту же секунду высунула – не доверяет. После третьего раза она смекнула, что я белок не ем, и влезла в дупло по попу. Вылезла с фундуком во рту.

Хожу к синицам, уткам и лебедям раз в два, три дня. Беру с собой четвертинку черного (он с добавками пшеничной муки, а белый я не покупаю). Синицы не всегда берут хлеб, садятся на пальцы и долбят ладонь, как дерево или щиплют кожу. Хлеб едят утки, лебеди, иногда белки. Сажусь на корточки. Она подбегает и кладет свою лапку на ладонь, чтобы лучше рассмотреть, что там.