Северная столица   ::   Дугин Лев Исидорович

Их встретило стройное пение, запах ладана и оплывших свечей и неяркий, закатный даже днем, тихо мерцающий свет… Тесный храм с почти плоским потолком, с нешироким и небогатым иконостасом был переполнен.

Толпа сгрудилась, слилась в одно – дышала, слушала, пела, крестилась… Они пробрались к боковому притвору, где, окруженные надзирательницами, стояли воспитанницы в одинаковых платьях и одинаковых праздничных пелеринках; даже здесь, в толпе, они казались легкими, воздушными, прекрасными…

У Никиты Всеволожского предметом была Овошникова – пятнадцатилетняя воспитанница – с русыми косами, бледным личиком и тонкими выгнутыми бровями; молча и неотрывно издали смотрела она на него, потом показала ладанку, где хранилась прядь его каштановых, мягких волос. Она бледнела от наплыва чувства, и в широко раскрытых ее глазах можно было прочитать дальнейшую ее судьбу: роман начался, когда ей не исполнилось и тринадцати, теперь она окончит школу, он снимет для нее квартиру, и она посвятит ему жизнь.

У Мансурова предметом была воспитанница Крылова.

А Пушкин неотрывно следил за истово молившейся Сашенькой Колосовой. Теперь он усиленно ухаживал за ней.

Генерал-бас густо протянул: «Иже херувимы…» Служба заканчивалась. Прикладывались к иконам. Народ повалил из церкви.