Страница:
263 из 318
– Я не люблю советов, – сказал он резко. – И
друзья, которые лезут давать мне советы, нужны мне… как фонарь без свеч…
У него было лицо порочного, разнузданного, злого человека, с брезгливо опущенными углами губ, с набухшими мешочками под глазами, с синевой щек; у него под светским лоском и образованностью, в общем-то, жило одно желание – напакостить ближнему.
– Нет, ты все же оставь его, – настойчиво сказал – Пушкин.
Беднягу оставили плачущего, в растерзанной одежде.
С криком, с гиканьем покатили дальше – свернули на Большую Миллионную, вернулись на Невский, поскакали по Садовой…
– Стой!
Крепкие руки Толстого-Американца теперь выволокли из полосатой будки старика инвалида, с нафабренными усами, с приколотым к груди на ленточке Георгиевским крестом. Старик от страха выронил алебарду из рук.
– Ну-ка, давай: арис-барис-кукопарис!..
– Барин, Христос с тобой, да ты кто?
– Я князь московский, Дмитрий Донской…
– А пачпорт есть?
– Волк!.. – закричал кто-то.
Из подворотни выбежала собака.
Толстой-Американец стрелял, не целясь, – собака рухнула, даже не взвизгнув.
Но уже на выстрел спешили квартальный со своей командой.
– Хватай их, ребята!.. Крути им руки… Ряженые?.. Кто такие?
Но, услышав весьма громкие в Петербурге имена, квартальный изменил поведение.
– Отставить! – скомандовал он. – Олухи, дураки, – кричал он своей команде, – не сметь трогать!..
|< Пред. 261 262 263 264 265 След. >|