Северная столица   ::   Дугин Лев Исидорович

В этот день у Пушкиных побывали графиня Надежда Алексеевна Ивелич и ее дочь Екатерина Марковна – родня и соседи; Прасковья Артемьевна Тимофеева – троюродная сестра Надежды Осиповны; друг ее детства, несчастная в браке Варвара Александровна Княжнина; молодые Бутурлины; престарелые Чичерины; кое-кто от Воронцовых и Сушковых, кое-кто от Трубецких; сосед по Михайловскому, оказавшийся в Петербурге, помещик Шушерин; давняя приятельница старуха Архарова со своим семейством; родня и свойственники Марьи Алексеевны – Ржевские и Черкасские, друзья и бывшие сослуживцы Сергея Львовича по комиссариатской комиссии; светские знакомые, у которых вот так же бывали на рождениях, поминках, свадьбах, – Апраксины, Щербатовы, Лавали, Юсуповы – и многие другие.

Приехал капитан Мерлини – чернобровый, вертлявый, в мундире Санкт-Петербургской губернии – странный человек, с неизвестным прошлым, с непонятным настоящим, владелец собственного небольшого дома на другом берегу Фонтанки.

Арина схватила младенца и поспешно понесла прочь.

– Черный глаз… сглазит! – откровенно громко вскричала она.

Произошло некоторое замешательство.

Пришло семейство Корфов, живших этажом ниже: вице-президент юстиц-коллегии Андрей Федорович – степенный, благочестивый, его жена Ольга Сергеевна – скромная, добродетельная – и бывший лицеист Модя, теперь в мундире своего департамента, уже преуспевающий, уже делающий карьеру… Корфы в квартире Пушкиных могли чувствовать себя как дома, ибо большинство стульев, на которых сидели гости, и канапе, на котором лежала Надежда Осиповна, и посуда, которой был сервирован стол, были у них одолжены. Эти стулья, канапе, посуда, экран, столики, правда, не могли идти в сравнение со старинной мебелью, фарфором и хрусталем в зале Пушкиных, и одежды Корфов казались скромными рядом с нарядами Пушкиных… Одни жили для себя, другие – напоказ…

Возле хозяйки составился кружок.