Севиль   ::   Джабарлы Джафар

Мой смех превратится для тебя в хохот черного ворона, и этот хохот всю жизньбудет раздаваться в твоих длинных ушах. (Уходит).

Балаш возвращается к столу.

Абдул-Али-бек. Господа! Разрешите и мне несколько слов. Что касается культуры, то мы, конечно, убегать от нее не станем. Собственно говоря, иностранцы переняли науку от нас. Пророк повелевает искать науку, хотя бы она была в Китае. Пусть и женщина учится. Чадра ведь не отнимает у нее головы. Пускай учится по корану. В нем написано обо всем, что под землей и что над землей. Если мы будем точно придерживаться предписаний корана, то победим всех иностранцев. Ведь сотрясли же исламские дружины в былые времена Испанию и всю Европу! Что же касается женщины, то она ведь не садовница, чтобы по садам ходить, и не каменщица, чтобы по горам бродить... Сам бог изволил создать ее слабой, и потому выпьем, так сказать... (Путается и беспомощно озирается вокруг).

Мамед-Али. Ну, за бога, что ли?

Абдул-Али-бек. Да... Я говорил о женщине. До сих пор она сидела дома, теперь пускай выходит и во двор. Но, если женщина будет вечно перед глазами мужчины, она потеряет свою девственную прелесть. Если женщины и мужчины смешаются в одну массу, то с течением времени или мужчины превратятся в женщин, или женщины в мужчин. Не так ли?

Маме д-Али. И вовсе не так. Говорят, что есть солнце. Неправда! Говорят, что есть луна, есть мир. Неправда! Говорят, что у ислама есть культура. И это неправда! У него есть молитвенный коврик да намаз. Говорят, что культура у европейцев.