Севиль   ::   Джабарлы Джафар

Только, изволите ли видеть, глаза закрывать не стану.

Эдиля ставит ногу ему на колено, а Абдул-Али-бек застегивает пуговицу, возбужденно декламируя стих из корана:

"Ниспошли нам, боже, в этом мире, А также и в мире загробном Благ твоих! Спаси нас, боже, от огня Ада и прости нам наши прегрешенья".

Абдул-Али-бек обнимает ногу Эдили. Эдиля вскрикивает. В дверях, показывается Балаш.

Балаш. Разрешите войти?

Эдиля. Это еще что такое? Тысячу раз говорила, что надо стучаться.

Балаш. Прости, Эдиля, я все забываю.

Эдиля. А может быть, кто-нибудь раздет здесь?

Балаш. Как то есть раздет? Я слышал мужской голос и знал, что ты не можешь быть раздетой.

Эдиля. Недаром сказано: горбатого могила исправит. Какое ты имеешь право подслушивать за дверью?

Балаш. Как - подслушивать? Я и не думал подслушивать. Голоса...

Эдиля. Это же невоспитанность! В благородном обществе это нетерпимо. Фи, как противно!

Балаш. Да клянусь тебе, Эдиля, что я не подслушивал! Из твоей комнаты доносился мужской голос, и я заключил, что ты не можешь быть раздета.

Эдиля. Из чего же ты заключил это? А может быть, и была раздета.

Балаш. Ну, в таком случае представь, что и я один из тех мужчин, которые находятся у тебя.

Эдиля. Балаш, прошу взвешивать свои слова. Такое обращение с дамой-варварство. Что значит-один из тех мужчин? Какая дикость!

Абдул-Али-бек. Правильно! Я тоже сейчас об этом думал.

Эдиля. Я больше не стану терпеть такое варварство!

Балаш.