Севиль   ::   Джабарлы Джафар

Я никогда бы не подумала, что из того малютки может вырасти такой чудесный мальчик. Ты меня помнишь, Гюндюз? Я тебя целый год нянчила.

Гюндюз (хмурясь). Я вас не помню...

Балаш. Гюндюз, сынок мой, иди ко мне!

Гюндюз. Здравствуйте!

Эдиля. Возьми букет.

Гюлюш. Бери, Гюндюз, эти цветы твои.

Гюндюз. А почему они такие вялые?

Гюлюш. Гюндюз, нельзя же быть таким откровенным. Цветы хорошие. Только давно сорваны и завяли.

Балаш. Свежих нигде не нашли.

Абдул-Али - бек. Совершенно верно, и мы не нашли.

Мамед-Али. Ничего подобного. Цветы где-то в городе есть, только далеко.

Эдиля. Черт бы побрал этих большевиков! Что они нам оставили? Будь у нас по-прежнему фаэтон, мы бы из-под земли достали.

Гюндюз. Я поставлю их в воду. Может быть, оживут.

Гюлюш. Хорошо, детка. Поставь.

Гюндюз уходит. Балаш провожает его задумчивым взглядом.

Абдул-Али - бек. Да, простите, Гюлюш-ханум. Мы говорили об этой книге.

Эдиля. Вы все о том же?

Мамед-Али. Нет, мы только хотим узнать об авторе.

Абдул-Али - бек. А что если это та самая Севиль, которую мы знаем?

Эдил я. Ха-ха-ха! Та самая, у которой при людях язык заплетался и губы тряслись, как листья? Та, что, поцеловавшись со мной, чуть было и Мамеда-Али не поцеловала?

Мамед-Али. И вовсе не меня, а Абдул-Али-бека.

Эдиля (продолжает). Та, что спустя год, кажется, при Абдул-Али-беке валялась у моих ног вся в лохмотьях?

Абдул-Али - бек. Правильно! Как раз я сейчас об этом думал.

Эдиля.