Шекспировские чтения, 1977   ::   Шекспир Уильям

Это позволяет автору "оправдать" их вымышленность и таким образом приблизить идеальный, обобщенныймир к реальной жизни. Свободомыслие и ирония Ариосто уступают место протестантскому морализму, благодаря которому фантастика становится тяжеловеснее и серьезнее. Различие между поэтами проявляется, в частности, и в изображении фей. У Ариосто феи-волшебницы играют второстепенную роль и отношение к ним не менее, если не более, ироническое, чем к людям. У Спенсера в центре стоит "величайшая, славная королева фей Глориана", символизирующая королеву Елизавету.

Фея в роли идеальной правительницы страны, подчиняющейся христианским этическим нормам, возможна только в литературе, где верования в фей стали укоренившейся традицией, разрешающей рассматривать их как реальные существа. Благодаря аллегории Спенсер по-своему преодолевает двоеверие, доведя очеловечивание и в то же время христианизацию фей до высшего предела. Вольная языческая стихия исчезла: из зеленых холмов феи переселились в пышные чертоги главы государства и англиканской церкви.

Наряду с повествовательной поэзией феи на рубеже XVI и XVII вв. появились и в театре. Они поют и танцуют в анонимных комедиях масок "Оберон - король фей" и др., в балетах Джона Лили и в его пьесе "Метаморфоза девушки" и участвуют даже в исторической хронике Роберта Грина под названием "Шотландская история Якова IV вперемешку с веселой комедией, представленной Обероном, королем фей". Такого рода смешение в итальянском театре, уже тяготевшем к поэтике классицизма, было невозможно.

В литературе XVII в.