Шекспировские чтения, 1977   ::   Шекспир Уильям

Меняется его отношение и к эстетике своего искусства - иначе и быть не может, особенно в такой динамической, стремительно развивающейся области, как кино. Казавшееся вчера открытием сегодня становится общим местом.

Выступая на ленфильмовском художественном совете по поводу фильма И. Хейфица "Плохой хороший человек", Козинцев (это было его последнее выступление) говорил: "В свое время в "Гамлете", желая выразить, как герой хочет свободы, я показал чайку в воздухе. Когда теперь я это вижу, каждый раз думаю: если бы только можно было залезть в будку к механику и вырезать эту чайку! Какая это ненужная метафора!" {Там же.}.

* * *

Продолжением шекспировских поисков Козинцева стала работа над "Дон Кихотом" Сервантеса. В подобном утверждении нет ни ошибки, ни парадокса это естественно вытекало из творческой биографии режиссера (киноверсия "Дон Кихота" последовала непосредственно за театральной постановкой "Гамлета"), да и из самой традиции русской культуры, сближавшей, противопоставляя друг другу, двух этих героев - Дон Кихота и Гамлета.

Режиссерская экспликация к "Дон Кихоту" (1957) сразу же начинается обращением к Шекспиру: "Много думая о трагедии Шекспира, я не раз задавал себе вопрос: почему зрители до сих пор наполняют зал на представлениях этих трагедий и слушают слова Шекспира с необыкновенным волнением? Мы можем ответить: "Это правдивое изображение своего времени".