Валентинов день   ::   Макбейн Эд

– Что, черт побери, он имел в виду?

– То же самое и я спросил у него: "Что вы имеете в виду, мистер?" Но он продолжал молча пялиться на меня, смотрел и только кивал, будто эта квитанция – последняя капля. Понимаете, у меня возникло ощущение, что в этот день у него все не ладится, все валится из рук. Я был уверен, что, если я выпишу ему квитанцию, он отправится домой и действительно откроет газ, или выпрыгнет из окна, или перережет горло. Я не сомневался, что этот парень на все способен.

– И ты отпустил его, добрый самаритянин?

– Да, самаритянин, – хмыкнул Хоуз. – Вы бы видели глаза того парня. Вы бы тогда тоже поверили, что он не шутит.

– Однажды я остановил женщину, – начал самый молодой из детективов Клинг, когда в комнату ворвался Дик Генеро с небольшой синей сумкой. Стоило только посмотреть ему в глаза, и сразу стало ясно, что ему не до шуток. Сумку Генеро держал в правой руке подальше от себя, словно боялся заразиться. Он бросился к столу Паркера и швырнул ее прямо на середину стола, так, будто выполнил свой долг и с радостью расстается с сумкой.

– Что у тебя, Дик? – спросил Хоуз.

Генеро не мог ответить. На белом, как мел, лице горели широко раскрытые от ужаса глаза. Он несколько раз сглотнул, но слова по-прежнему застревали в горле. Генеро только тряс головой и показывал на сумку. Коттон Хоуз начал недоуменно открывать молнию. Генеро отвернулся. Казалось, его вот-вот стошнит.

Хоуз заглянул в сумку и закричал:

– О, Господи Иисусе, где ты это взял?

– Что там? – поинтересовался Клинг.

– Господи Иисусе! – повторил Хоуз.