Шестеро   ::   Липатов Виль Владимирович

Тон у него такой же, как и всегда, – хозяйский, рассудительный.

– К утру обязательно перестанет! – восклицает Калимбеков, и слышит Сашка в этом голосе тоже уверенность и спокойствие.

Порыв ветра, особенно сильный и стремительный, совсем заглушает голоса трактористов. Когда становится немного тише, старший Захаренко говорит:

– Дай-ка мне, Свирин, деревянную лопату. С железной однорукому не сладить…

Свирин протягивает ему лопату. Калимбеков шепчет Сашке:

– К утру буран не будет! Вот увидишь!



12

Но утро не успокоило бурана. Через мутную завесу несущегося снега едва пробился серенький рассвет – солнце не проглянуло и мутным пятном. Ночью было лучше, по крайней мере не было видно разгулявшейся снежной стихии, не рябило в глазах от пляски снега. Ветер усиливался. Над головами, в метели, непрестанно гремело и рушилось что-то, словно там стучали деревянным молотком по рассохшейся бочке. Человек исчезал, уйдя всего на три-четыре метра в сторону: сперва виднелся неясный, призрачный силуэт, потом и он пропадал, затемненный снегом, заполнившим воздух. Собственно, воздуха-то и не было – был снег, а в нем воздух, спрессованный до упругости водяной струи.

Никому из трактористов не приходилось переживать такого бурана. Притихшие, собрались они у головной машины.