Шестикрылый Серафим   ::   Рубинштейн Лев

- Хорош орать-то! Не видишь, что ли? - строго осадил его рассудительный Славик, который хотя и был всего на полтора года старше брата, но уже чувствовал себя взрослым и степенным мужиком и хозяином в доме.

100.-Верк,а Верк!

- Ну чего тебе?

- Верк, давай, а?

- Вот дурак-то!

- А чего, Верк?

- Да отстань ты. Не видишь, что ли, - все руки в мыле?

Вера отвернулась, пряча улыбку. - Вот дурак-то,- ласково повторила она. Но уже тихо.

101.-А не потрафишь чем - опять ногой в зубы. Все тело, бывало, исщиплет. Озорная была, царствие ей небесное. - Баба Катя перекрестилась, захотела еще что-то добавить, но передумала и надолго замолчала.

102. Через несколько дней между нами установился тот особый уровень взаимопонимания, когда и вопросы казались излишними, и молчание казалось многозначным и нисколько не тягостным.

103. Невольно вскрикнув от внезапной боли, он повернулся на спину, затих...

И все вокруг затихло. Тишину

Ничто не нарушало, кроме капель

Дождя и голосов на переправе,

Торгующихся с лодочником. Тот,

Ссылаясь, очевидно, на погоду,

Накинуть требовал. Другие голоса

С ним спорили. И эта перебранка

Не кончится, казалось, никогда.

Потом он снова потерял сознанье.

И сколько так он пролежал - минуту,

Неделю, год, столетие - никто

Сказать не может. Но сияло солнце,

Когда он вновь открыл глаза и понял,

Что вновь родился...