Шишкин лес   ::   Червинский Александр

У нас в России «любовь к отеческим гробам» — абстрактная идея. Но ведь наш дом — это культурная история России за последние сто лет. И если подготовить публику к этой мысли через прессу и телевидение, они все понаедут и раскупят все, вплоть до последней битой тарелки.

— Деда, а ты понимаешь, что на тебя обрушится? Все же будут издеваться!

— И очень хорошо, пусть издеваются. Чем больше будут издеваться, тем больше будут платить. Я уверен, что Леша не брал этих денег, но это невозможно доказать. Я продам все и отдам этим мерзавцам все до последней копейки. Я, деточка, хочу за него расплатиться.

Когда папа чем-то увлечен, он забывает играть в маразматика и совершенно перестает заикаться.



Часть вторая

1



Двор заволокло дымом. Макс стоит у костра, в котором горит накопившийся в сараях и чуланах ненужный хлам: обломки стульев, заплесневелые учебники, школьные тетрадки, пластмассовая ерунда и тряпье. Рядом с костром прыгает Петька. Рабочие под присмотром Нины выносят из дома и грузят в фургон мебель, ящики и коробки. Дом уже наполовину пуст.

Степа на веранде дает интервью молодой журналистке. У нее очки, блокнот и голые коленки, на которые Степа старается не смотреть.

— Нет. Не могу. — Журналистка смущена.

— Степа, деточка, — уговаривает ее мой папа, — зовите меня просто Степа.

— Нет. У меня язык не повернется.

— Но меня все так з-з-зовут.

— Степа. Bay.

У папы слабость к молоденьким журналисткам.