JК
Ваша карта бита :: Серова Марина
Страница: 38 из 38Справились! Прекратив бесцельное сейчас сопротивление, чтобы избежать чего-то, вроде проламывающего затылок удара, а момент для него был подходящий, и голова тряпьем обмотана кстати, я, задыхаясь от боли, выкрикнула:
— Скопцов!
Все оказалось верным. Возня за моей спиной прекратилась, и я услышала насмешливо-добродушное:
— Аюшки?
— Полегче, Андрей Семенович, больно!
Мое положение не улучшилось, но раздался короткий смешок, почти одновременно с возгласом битого:
— Вязать ее, мартышку!
— Давай, — согласился Андрей Семенович, и от сердца отлегло — значит, проламывать мою голову они пока не собирались.
Загрохотали раскидываемые в спешке картонные коробки, зашуршала бумага, и запястья заломленных рук стянула тонкая, но прочная веревка. Они сорвали мешок с моей головы, и веревка впилась в шею. Сразу стало трудно дышать. А стоило шевельнуть руками, как делалось еще хуже. Больно!
— Потерпи! — попросил Скопцов, переворачивая меня на бок.
В стеклах его очков я увидела отражение своего перекошенного лица со вздувшейся на лбу жилкой.
— Кончать ее надо, — предложил он, той же веревкой обматывая мои лодыжки.
— Несомненно, — согласился его напарник. — Как? И куда потом денем?
— А вот! Там, внизу, канал ливневой канализации. Помнишь, в прошлый раз слесаря возились? И сегодня — суббота.
— Ну и что? — не понял его убийца Роминой.
— По субботам бассейн чистят, спускают воду. В ливневку ее! А как бассейн сольют, потоком унесет ее в Волгу с концами.
— Скопцов!
Все оказалось верным. Возня за моей спиной прекратилась, и я услышала насмешливо-добродушное:
— Аюшки?
— Полегче, Андрей Семенович, больно!
Мое положение не улучшилось, но раздался короткий смешок, почти одновременно с возгласом битого:
— Вязать ее, мартышку!
— Давай, — согласился Андрей Семенович, и от сердца отлегло — значит, проламывать мою голову они пока не собирались.
Загрохотали раскидываемые в спешке картонные коробки, зашуршала бумага, и запястья заломленных рук стянула тонкая, но прочная веревка. Они сорвали мешок с моей головы, и веревка впилась в шею. Сразу стало трудно дышать. А стоило шевельнуть руками, как делалось еще хуже. Больно!
— Потерпи! — попросил Скопцов, переворачивая меня на бок.
В стеклах его очков я увидела отражение своего перекошенного лица со вздувшейся на лбу жилкой.
— Кончать ее надо, — предложил он, той же веревкой обматывая мои лодыжки.
— Несомненно, — согласился его напарник. — Как? И куда потом денем?
— А вот! Там, внизу, канал ливневой канализации. Помнишь, в прошлый раз слесаря возились? И сегодня — суббота.
— Ну и что? — не понял его убийца Роминой.
— По субботам бассейн чистят, спускают воду. В ливневку ее! А как бассейн сольют, потоком унесет ее в Волгу с концами.