Штосс   ::   Лермонтов Михаил Юрьевич

Он ожидал вечера, как любовник свиданья, и каждый вечер был награжден взглядом более нежным, улыбкой более приветливой; - она - не знаю, как назвать ее? - она, казалось, принимала трепетное участие в игре; казалось, она ждала с нетерпением минуты, когда освободится от ига несносного старика; и всякий ра(з), когда карта Лугина была убита и (он с) грустным взором оборачивался (к ней), на него смотрели эти страстные, глубокие глаза, которые, (казалось), говорили: "смелее, не упадай духом, подожди, я буду твоя, во что бы то ни стало! я тебя люблю..." и жестокая, молчаливая печаль покрывала своей тенью ее изменчивые черты. - И всякий вечер, когда они расставались, у Лугина болезненно сжималось сердце - отчаянием и бешенством. Он уже продавал вещи, чтоб поддерживать игру; он видел, что невдалеке та минута, когда ему нечего будет поставить на карту. Надо было на что-нибудь решиться. Он решился. ***

*** - на этом месте обрывается рукопись М. Ю. Лермонтова...